Рыба в мифологии, классическом и архаическом фольклоре

РЫБА – представительница водной стихии; наделяется в славянской мифологии амбивалентной символикой и функциями, связанными, как с рождением, так и смертью. Сон о Р. мог сулить беременность (бел., укр.) и в то же время воспринимался как знак близкой смерти (укр. ровен.). С немотой рыб соотносится преставление о них как о душах одновременно умерших и еще не появившихся на свет людей. Например, у лужичан появление на свет детей объясняли тем, что «водяная мать» вылавливает из глубокого омута их души в виде Р.

В заговорах и отдельных книжных источниках Р. является опорой земли. Можно предположить, что оно возникло из представлений об отождествлении неба с водной средой. В русских народных заговорах сохранилось определение неба как «окиан-моря». Отсюда становится понятной соотнесенность туч с рыбами, плавающими в небесном океане. В книжных версиях в качестве опоры указывается кит. Так, в «Голубиной книге» Мать-Сыра Земля покоится на Ките рыбе; когда Кит двинется, придет конец миру.

С Р. как символом рождения и новой жизни связаны «рыбная» метафорика Христа и широко распространенное у всех славян употребление Р. как обрядового блюда в Рождественский сочельник, а также мотив Р. на пасхальных писанках.

В роли покровителей рыб выступают и некоторые святые: апостол Петр (рус), Алексей – человек Божий (бел.), св. Николай (рус., болг).

В границах водной символики Р. трактуются сны о Р. как предвестии дождя (влаги небесной) или слез (влаги человеческой).

В народных толкованиях снов Р. как холоднокровное животное могла предвещать и стужу (гуцул., макед.).

Водная символикой Р. породила и обычаи бросать рыбьи кости, оставшиеся от рождественского ужина, в колодец, чтобы он не пересыхал.

Считали, что Р. как водяное существо с холодной кровью, способна остудить или загасить жар. Отсюда обычай лечения рыбой горячки: больному давали съесть рыбку, извлеченную из внутренностей щуки (волын., люблин.), окуривали его рыбьими костями с рождественского стола (тернопол.), прикладывали к ступням ног половинки линя (серадз.).

В славянской мифологии сформировалось и разное отношение к различным породам рыб. Так, щука вызывала особенное почтение. Считается, что на лбу щуки якобы запечатлены крест и копье, которым был пронзен распятый Христос (пол., чеш., хорв.). Пчеловоды клали щуку под освященную пасху, растирали лобную кость щуки и, смешав с медом, закармливали ею пчел (Воронеж.). Острые щучьи зубы обладали отвращающим действием. Поэтому у русских челюсть от первой пойманной щуки вешали над входом в дом для оберега от всякого зла, а хребтовые кости — в воротах для предохранения от по-вальных болезней. Щучьи кости также носили при себе, чтобы летом не укусила змея. Для оберега скота щучью голову вешали в печную трубу и при первом выгоне скота подкладывали под ноги корове, чтобы она переступила через нее (гомел.). Косточки из лобной части щуки в виде креста использовали в процессе крещения ребенка в том случае, если не имели возможности отвезти ребенка в церковь или пригласить в дом священника (вят. рус.)

Книжное происхождение имели представления о мифической чудовищной Р. ките. Змеевидные Р. угорь и вьюн причисляются к гадам и считаются погаными и нечистыми.

Чехонь у русских называют бешеной рыбой, верят, что съевший ее станет безум-ным, и связывают ее появление с падежом скота. Поганой, несъедобной, чертовой рыбой, чертовой лошадью считают иногда и сома.

Важное место занимает рыба и в финно-угорской мифологии. Так, из рыбы-лосося культурный герой Вяйнемёнен добывает искру изначального огня; из костей огромной щуки изготавливает первое кантеле – струнный музыкальный инструмент.

Мотив пойманной (или упущенной) рыбы связан у финно-угров со свадебной символикой. В карело-финских рунах повествуется о том, как Вяйнямёйнен изловил чудесную рыбу-лосося, подивился ее прекрасному виду, но, тем не менее, решил приготовить ее себе на обед. Разделать такую добычу обычным способом оказалось невозможно. Вяйнямёйнен просит у бога Укко золотой нож. Лосось в это время оборачивается прекрасной русалкой. Велламо горько упрекает рыбака: не съеденной хотела она быть, но любимой. Собиралась за него замуж, но теперь уже поздно. Русалка уплыла. Вяйнямёйнен долго и тщетно ее разыскивал. Пытаясь выловить Велламо из морских пучин особыми граблями, попутно сотворил множество подводных ям, а заодно подводные скалы и отмели:

Ту, к которой я стремился

И искал в теченье жизни,

Ту у Велламо русалку,

Дочь волны широкошумной,

Чтоб иметь подругой жизни,

На всю жизнь моей супругой, -

В море удочкой поймал я

И втащил на лодку быстро;

Но её не удержал я,

Не принёс в моё жилище,

Упустил обратно в море,

В глуби тёмные морские!"

В собственно марийской мифологии культ рыбы соотнесен с культом умерших (кол – рыба, колышо – умерший, покойник). Изображения рыб встречаются на керамике и в кремниевой скульптуре, а так называемый «глаз рыбки» – как один из мотивов - в вышивке.

В образе рыбы-щуки выступает Вÿд Оза – «хозяин воды»; в рыбу может превращаться и Вувер (ведьма, упырь).

В марийской мифологии отражено и особое отношение к разным породам рыб. Так, в мифе «Кто хозяин озер» повествуется о том, что Юмо изначально поселил в озера по одному виду рыбы, но хозяин щучьего озера решил извести другие виды рыб, захватить все озера и стать их хозяином. В щуку в марийских сказочно-мифологических сюжетах превращается и Сатана.

Образ рыбы в архаическом и классическом фольклоре

1) в преданиях:

а) хозяином Р. и «рыбным пастухом» считают водяного. Он перегоняет стада Р. из одних озер и рек в другие, охраняет их, заключает с рыбаками договор о Р. и помогает им в ловле. Но если его рассердить, он не на пустит Р. в сети, спутает и порвет невод, накажет за ловлю Р. ночью. Водяной и сам может появляться в облике Р., например, щуки (с.-рус), осетра (рус, укр., пол.), сома (рус., укр. карпат.; малопол.). При этом верят, что водяной может ездить на соме верхом, как на коне, что сом приносит водяному утопленников (рус). Поэтому сома называют, как и водяного, хозяином, дядей (на Днепре), пугают им детей (полес);

б) у сербов широко известно предание рыбьем царе (рибльи цар), который ведет рыб на нерест;

в) существуют две легенды о происхождении камбалы. В первой рассказывается следующее: когда архангел Гавриил возвестил Пресвятой Деве, что от нее родится Спаситель, она сказала, что готова будет поверить этому, если оживет Р., один бок у которой был уже съеден. В ту же минуту Р. ожила. Так появилась на свет однобокая камбала (укр.). Согласно второй легенде, камбала узнала, что Р. выбрали себе королем селедку, и так скривила рот, что он навсегда остался кривым (пол. помор.);

г) в преданиях украинцев два черных пятна на жабрах трески связывают со следами пальцев апостола Петра, который вынимал у нее изо рта монету для уплаты подати;

д) в нижегородском предании рассказывается о том, что на дне реки Суры обитает стерляжий царь. В лунные ночи на прибрежном камне его жена – водяная русалка чешет свои зеленые волосы, а стерляжий царь плещется рядом и трется о ее белую ногу. Если рыбак увидит их, ни одной стерляди ему уже не поймать;

е) согласно болгарской легенде, когда во время бури волны пробили дно лодки св. Николая, он схватил из воды карпа и заткнул им пробоину. С тех пор существует обычай жертвовать св. Николаю карпа в Николин день: голову и правый бок печеного карпа раздавали перед церковью, носящей имя святого;

ж) в вост. Сербии и зап. Болгарии также известны предания о том, что сорокалетний или столетний карп превращается в летающего змея.

2) в загадках: «На том свете живой, а на этом мертвый» (бел.);

3) в обрядовых текстах образ Р. обычно наделяется женской символикой. В русских свадебных песнях Р., пойманная в сети, символизирует невесту, а жених изображается рыбаком (рус., укр., бел. и др.);

4) в лирических песнях встречается образ девушки-рыбки;

5) в славянских сказках повествуется о том, как бездетная царица, съев рыбку, рождает ребенка (рус., укр., серб, и др.). В марийских – распространен мотив превращения в рыбу: спасаясь от погони, героиня обращает мужа в озеро, а сама, превратившись в ерша, уплывает (СЛМ, с. 109); рыбак начал чистить рыбу, кишки бросил собаке и кошке; кошка нашла в них кольцо и передала Ивану; оказалось, что это то самое кольцо, которое подарила ему жена (СЛМ, с. 174).

Литература

1. Гура А.В. Рыба // Славянские древности. Этнолингвистический словарь/под обшей ред. Н.И. Толстого. В 5-ти тт. Т. 4. П (Переправа через воду) и С (Сито). М.: Международные отношения, 2009. С. 505-506.

2. Марий калык йопого. Марийский фольклор: Мифы, легенды и предания / Сост. В.А. Акцорин. Йошкар-Ола, 1991. 288 с.