Интервью с Шипицыным В.Д., Январовым А.А. и др.

Шипицын Владимир Дмитриевич, 1953 г.р., танкист, заводчанин, образование среднее специальное.

Январов Альберт Александрович, 1968 г.р., ихтиолог, образование высшее.

Январова Ирина Геннадьевна, 1969 г.р., филолог, технолог (2 высших образования, МГПИ им. Н.К. Крупской (г. Йошкар-Ола), КНИТУ (г. Казань))

Шипицына Светлана Михайловна, 1950 г.р., заводчанин, образование среднее специальное.

Запись осуществлена 15 июня 2016 года в г.Козьмодемьянск, Горномарийского района Республики Марий Эл Золотовой Татьяной Аркадьевной.

Шипицын В.Д. – Я рыбачу с детства. Еще в школу не пошёл. Жили на берегу Волги, ул. Ленина, набережная там. Раньше такого не было – лодошные причалы, все там, у берега. У дома лодка была. Школа тоже была на берегу Волги. Раньше у нас тут всё отапливалось дровами – все дома, ну, везде, и все учереждения, больница – всё дровами отапливалось. Кстати, вот от нас сплавлялось леса до пяти миллионов кубов. Ну, в послевоенное время это шло в Волгоградскую там, Ростовскую, Саратовскую, где там война прошла надо было строиться, а там леса нет естественно. У нас тут плоты, к нам туда приводили. Вот мы маленькими пацанами, в школе надо сидеть, учились, а куда там – только перемена – на плоты убежал с удочкой, ершишек ловили. Потом директор за нами там по плотам бегал, собирал. Раньше ни детских садов не было, ни яслей. У меня вот отца не было, что ж, матери и работать надо и за нами следить – где тут! Она приходит, с работы там придёт, кушать сварила – всё, она нас видела, как только мы спать ложимся и утром, а больше где там! Сами себе были хозяева. Конечно, Волга кормила, чего ж.

Золотова Т.А. – То есть и ради пропитания ловили?

Шипицын В.Д. – Конечно, конечно. Вот еще пацаном маленьким ершишек наловишь таких, на кукан, домой принесёшь

Золотова Т.А. – А кукан это?

Шипицын В.Д. – Это палочка, нитка привязанная. Нанизываешь через жабры. Ну, раньше рыбы, конечно, было больше. Сейчас вода большая, она разлилась. И сейчас, конечно, кормовая база большая, рыбы тоже сейчас много, но такой нет рыбы, нет. Я вот помню, раньше мы на подпуска рыбачили, и поймал я угря, хороший такой, но я не знал, что это за рыба. Подпуск достал – там змея висит. Хорошо тут со мной мужчина был, мне тогда лет, наверное, 12-13 было, когда я поймал угря, он: «Да что ты боишься, это рыба, давай, давай! И забирай, снимай!» Она пищит… «Снимай!» (Смеётся). Это в первый раз. А потом ещё раза три я ловил угря.

Золотова Т.А. – За всю жизнь раза три?

Шипицын В.Д. – Нет, вот именно здесь, до армии, по старой Волге. Ну потом ещё в Германии ловил. Они там живут эти угри, вот. И тут у нас были, конечно, редко, но были.

Золотова Т.А. – А еще какая рыба, из редких, в то время была, а теперь нет?

Шипицын В.Д. – Белуга была, и стерлядь была, шипы, русский осетр. Это вот по старой Волге. А сейчас, конечно, вот и Альберт, они запускали много малька. Но она другая, она воспроизведена в неволе, она не понимает, что надо прятаться и прочее, лезет во все. Вот сетку поставят мужики, как он говорит – браконьеры, она туда вся без разбору. Скольк он там выпустит, за пару месяцев её всю отлавливают.

Январов А.А. – Инстинкта самосохранения-то нет у них. Что кабан, что поросенок, одно и то же. Отправь поросенка в лес – пропадет, а кабан выживет.

Шипицын В.Д. – Она в неволе выросла, она врагов там не видела мальком-то, она не знает…Её там кормили, а тут…

Январов А.А. – Я про редкие виды. Были еще случаи поимки и камбалы, краба, мохнатая рымала с китайских берегов, она заселилась по всей Европе.

Шипицын В.Д. – Ну, крабов это я ещё давно видел. Я не знал, что это такое еще пацаном.

Январов А.А. – А как они попадают? Пароход идет гружёный, выгружается в порту. Идёт обратно пустой. Чтобы его ветром не качало, чтобы в шторм не утонул, берёт балласт – воду, закачивает насосом воду и вместе с водой закачивает мелкую рыбу. А потом приходит, например, на Волгу начинает загружаться.

Шипицын В.Д. – …он балласт сливает.

Январов А.А. – … а объем воды много, кислорода много…

Золотова Т.А. – А самую большую рыбу Вы какую поймали?

Шипицын В.Д. – Ну вот сказать, чтобы больно большую…, нет, на 11,500 поймал щуку на спиннинг. В 90-х, немножко, конечно, браконьерили. Не было денег, надо было семью кормить и всё такое прочее… Но я все-таки не сторонник этого. У меня любимая рыбалка – это удочка, спиннинг, ну и люблю летом на кольцовку посидеть.

Золотова Т.А. – Это что?

Шипицын В.Д. – Это такая снасть – кормушка и несколько крючков от кормушки отводят. Довольно уловистая снасть. Это с лодки надо или плот какой. Ну вот раньше плоты были, мы с плотов там рыбачили. Ну, неподвижная, чтобы стояла.

Январов А.А. – Кольцовка почему? Там кольцо свинцовое используется. Кормушку бросают, и по нему бегает свинцовое кольцо. Вот почему и называется кольцовка.

Шипицын В.Д. – Вот сюда вот каша, хлеб – корм. Опускается на дно. Вот это кольцо туда вставляется и спускается до кормушки. А здесь 5 крючков (показывает). Они рядом с кормушкой ложатся по течению, ну, рыба, естественно, идёт на корм, видит тут червяка и, естественно, тоже кушает его.

Январов А.А. – Хорошо, когда течение есть.

Шипицын В.Д. – Это только на течении рыбачить. Течения не будет, во-первых, крючки все будут на кормушку ложиться, и корм не будет тоже выходить.

Январов А.А. – Ну, свои определенные тонкости есть. Сейчас все мобильные стали, лодки моторные, пвх, йошкарлинцев много, чуваши приезжают…

Шипицын В.Д. – И горьковчане сюда приезжают. Я один раз даже видел потом передачу «Охота, рыбалка. Москвичи снимали здесь у нас. Они приехали почему-то, я не знаю, с Коротней, на машине, там разгрузились.

Январов А.А. – Ну, у нас участок считается по сравнению с Куйбышевским более рыбный. У нас рыбы больше, чем на Куйбышевском. Почему? У нас перепад где-то 40 сантиметров в нашем районе, воды вот этой, это на рыбу очень влияет. Потому что рыба отнерестилась, вода упала, и вся икра погибла.

Шипицын В.Д. – И вся икра осталась на кустах.

Январов А.А. – Точно, вот говорят, сетями, удочкой очень трудно подорвать рыбные запасы. А вот когда гидроэлектростанции…на корню портится.

Шипицын В.Д. – Когда гуляет вода. Один год, я помню, нерестилась белая рыба, и вода была большая, и она вся на меляке. А потом буквально, наверное, дня через три, вода ушла. Где-то сантиметров 40-50 она ушла, и икра вся висела прямо на кустах.

Январов А.А. – Ну это у нас вот так, но это еще не так критично. А на Куйбышевском там два метра. А у нас основная рыба вся нерестится весной и на мелководье, она идёт на мелководье, где прогрет участок, где растения она икру откладывает, именно она идёт туда.

Шипицын В.Д. – У нас ещё ГЭС, они боятся затопления левого берега, естественно там Кокшайск и все такое прочее, и ГЭС спускает воду. Постоянно, это вот до июля месяца будет течение, постоянно будет идти. А потом уже июле будет спокойнее.

Золотова Т.А. – А Ирина говорила, что вы ещё знаете, как лодки строили. Расскажите, пожалуйста.

Шипицын В.Д. – Лодки делали на Бумарихе в Покровском, делали старики. Видел я как делают. Ну, сам я не делал, а там приезжали, заказывали с Чувашии, с Горьковской приезжали заказывали лодки. У нас леса было много и, естественно, были мастера и плотники, и столяра. У нас Козьмодемьянск, можно сказать, такая провинция, что работа появилась только с середины 60-х годов, два заводика, а то не было ничего. Кирпичный заводик, на нем 50 человек работало. Основная работа была – это вот по сплаву. Это была сплавная контора. Там до 200 человек работало, катера. Ну и мы, молодежь, тут, наверное, каждый второй прошли, матросили. Ну, естественно, люди хотели жить, хоть и недорого всё было. А чего там – 60 рублей получали. До того доходило, что вот у нас зимой с братом были одни валенки – ну нечего было одеть. В чем в школу идёшь, в том уж гулять не ходишь. Ходили по очереди, гуляли. И никуда не денешься от этого, это жизнь. А потому что мать, чего там, 60 рублей получала. Брат уехал из дома в 14 лет в Чебоксары учиться, потом там же остался в Чебоксарах, потому что здесь негде было работать. Я уехал в 14 лет в Саратовскую в Вольск, там учился, чтобы матери было немножко легче, чтобы вздохнула от нас.

Золотова Т.А. – И про лодки?

Шипицын В.Д. – И про лодки. Ну, естественно, они хотели заработать, люди-то. Были, конечно, старики очень сильные. И они в общем за зиму делали до 12 лодок. У него подручные, у старика. Делали и завозни, …у нас была маленькая, примерно, как комната вот эта.

Золотова Т.А. – А самые большие, сколько они метров примерно?

Шипицын В.Д. – 12, 14 метров завозни. Ну, это делали уже не для рыбалки, а для работы делали. Вот плоты вязали, перевозили на них людей, перевозили такелаж – тросА, замки, оплотные цепи.

Золотова Т.А. – А для рыбалки?

Шипицын В.Д. – Для рыбалки что там – 6-7 метров. Больше нет, для чего больше, не надо. Во-первых, моторов-то не было. Были стационарные моторы Л3, Л6, и то это было единицы. В общем большая редкость. А при этом течение – 6 км/час, против течения на вёслах очень тяжело. Мы, допустим, вот с братом поднимались, один с бечевой тащит по берегу, другой сидит. А если ветер попутный, ставили парус, на парусе ехали. А так, если ветра нет или ветер непопутный, то на себе.

Золотова Т.А. – А кого считали покровителями рыбалки, к святым обращались?

Шипицын В.Д. – Нет, не знаем, мы раньше воспитывались…

Золотова Т.А. – Атеистами…

Шипицын В.Д. – Да…

Январов А.А. – Но рыбаки народ суеверный!

Шипицын В.Д. – Вот уж это точно!

Январов А.А. – Ну, нельзя рыбу на рыбалку взять там. Всё – рыбы не будет.

Шипицын В.Д. – Даже консерву, пироги.

Золотова Т.А. – А первую рыбку еще говорят отпускают.

Шипицын В.Д. – Это не каждый.

Январов А.А. – На Камчатке вот я работал, там чавычу, первая рыба, ее надо было слопать, съесть. Не продать, не хозяину отдать, а именно – поймал первую и съел. Если ты это не сделаешь, у тебя удачи не будет. А там ты уже можешь хозяину отдать, продать.

Золотова Т.А. – А у нас здесь такого нет.

Шипицын В.Д. – Нет.

Золотова Т.А. – Рыбу нельзя с собой брать, ни в каком виде?

Шипицын В.Д. – Нет. Даже вот пирог с рыбой, допустим, сделал и с собой взял – нельзя. Я сразу же выгоню, кто придёт.

Золотова Т.А. – А еще какие суеверия есть среди рыбаков?

Шипицын В.Д. – Да в общем-то у каждого своё. У меня напарник, с кем я езжу, вот завтра с ним поедем, он татарин сам, он пока молитву свою не прочитает, не выйдет, он по-своему, он сибирский татарин, он даже какой-то, как сказать, в Интернете мы смотрели, он Чингиз хану какой-то потомок. Вот Кучум у него пра-пра-пра…Вот мы завтра хотим за карасями с ним сходить. Завтра ветер…

Золотова Т.А. – Рано утром идете на рыбалку?

Шипицын В.Д. – Естественно, пораньше.

Золотова Т.А. – Это во сколько? В пять? В шесть?

Шипицын В.Д. – Ну, в общем-то в четыре встаём.

Январов А.А. – И в два вставили. Для рыбалки – это нормально.

Шипицын В.Д. – Сейчас можно… вот в 12 выходишь и в полумраке, если небо чистое, то светло. Можно и в два часа выезжать, ничего страшного нет.

Январов А.А. – Раньше стабильность была в плане – вот поехал на рыбалку до 9 часов знаешь, течения нету, свои дела какие-то рыбацкие делаешь. А сейчас сутками течение идёт, и поэтому что-то сместилось, что-то сдвинулось.

Шипицын В.Д. – Дело в том, что до июля месяца будет такое вот…

Январов А.А. – …Неразбериха эта, пока не устаканится.

Шипицын В.Д. – Да. А потом уже в субботу, в воскресение выезжать на рыбалку бесполезно.

Золотова Т.А. – Почему?

Шипицын В.Д. – А течения нет. И рыба не знает, куда чего… Она вполводы где-то там бродит, ничего непонятно.

Шипицына С.М. – Еще на старой Волге, когда были молодыми, какую самую большую рыбу выловили?

Шипицын В.Д. – Я один раз мальчишкой видел вот белугу 197 кг. На ботникАх аханом. Тут была узкая Волга в устье Рутки, где-то, наверное, метров пятьсот. Вот они, значит, это с двумя ботникАми аханом взяли эту белугу. К нам еще подъехали, а мы ночевали тут на берегу пацанами, нам какая разница была, где ночевать! – лето, каникулы. Ну, мы сидим, они к костру подошли: «Пацаны, дайте топора». – «Ну, ладно, нате». Я подошёл с ними…батнИк, примерно, вот как комната эта был длины, и вот этим вот аханом прямо вот привязано…

Золотова Т.А. – Ахан? Что такое ахан?

Шипицын В.Д. – Это большой сачок. Вот они привязали, потому что в лодку не вташищь.

Золотова Т.А. – Не умещается…

Шипицын В.Д. – Да не вытащишь её просто – такая большая, живая рыба. Вот они привязали к борту этот самый ахан и потом потащили, вот на берег вытащили. Естественно, они её умертвили, слань там достали – ну, доска, – вот на доске топором рубили. Я почему говорю 197 кг, потому что потом, уже работая на катере, встретил этого мужика. Он работал – заправлял катера у нас на заправочной. «Здорово!» – «Здорово!». Я говорю, так и так, не узнаешь? Да откуда он там. Я говорю: «Помните, вы белугу поймали?» - Он говорит: «Конечно». Они нам ещё дали, мы были вдвоём с Сашей Павловым, нам дали килограмм по пять – ну, по куску отрубили от хвоста. Я говорю: «Сколько килограмм?» Он сказал. «А куда вы её дели?» Раньше у нас некуда было девать еу. Она в магазине вон тридцать копеек стоила. «А что, – говорит, – вон поросятам скормили». Я говорю: «Да что!». «Да куда, говорит, – её». «Вот, – говорит, – килограмм по двадцать засолили…»

Золотова Т.А. – Где хранить-то?

Шипицын В.Д. – Раньше холодильников не было, ледники только. И промышленных не было холодильников. У нас в Козьмодемьянске, где сейчас музей – внизу под музеем был холодильник. Ну, в смысле, ледник был. Вот ресторан «Волга» – там тоже был ледник. Старая больница – тут был ледник. Вот здесь вот райпотребсоюз был – тут у них был ледник. А лёд запасали зимой. Пятнадцатисуточники пилами выпиливали, на лошадях возили всё это. Было всё нормально.

Золотова Т.А. – Белуха – потому что белая рыба?

Шипицын В.Д. – Нет. Ну, как сказать, она похожа на стерлядь.

Январов А.А. – С прожилками там, поближе к этим, к спинкам.

Шипицын В.Д. – Ну, это когда уже откроешь её, прожилки у неё. Это такой же тип стерляди.

Январова И.Г. – Ну, жирок только у нее не совсем желтый, а чуть-чуть она беловата.

Шипицын В.Д. – Желтоватый, где прожилки.

Золотова Т.А. – Вкусная? Ели?

Шипицын В.Д. – Я один раз её ел. Ну вот когда мне дали. Я просто и не помню её.

Январов А.А. – Ну, белуга она ближе к стерляди, а осётр он отдельный.

Золотова Т.А. – Осётр ведь тоже крупный очень?

Январов А.А. – Крупный, да. Он лет 17-18 только нереститься начинает.

Январова И.Г. – Стерляди много ели мы с Альбертом.

Январов А.А. – Стерлядь она и сейчас попадается.

Золотова Т.А. – Не нравится, да? (Обращается к хозяйке)

Шипицына С.М. – Не нравится, но… по другой причине. Потому что стерлядь ест покойников.

Январов А.А. – Ну, это байки.

Шипицына С.М. – Я видела! Сама видела. Папа у нас ездил на катере по Волге, и они подымали этих покойников и там вот прям впиваются даже.

Январова И.Г. – Ощущение, что по всей Волге одни покойники! Любая рыба кушает падаль.

Шипицын В.Д. – На самом деле – любая рыба ест падаль, а тем более эти вот раки. А сомы любят раков. Это же лакомство.

Январов А.А. – Клубнику же тоже удобряем, не к столу будет сказано...

Январова И.Г. – У меня в детстве брат тоже пугал, специально: «Вот ты стерлядь ешь!» Я маленькая была, отец ловил, вот они с Володей ловили. «Вот ты ешь стерлядь, она покойников ест». А что-то подумала день, а потом думаю: «Ну что уж и я буду есть!»

Шипицын В.Д. – Нет, любая рыба ест. Допустим, взять краснопёрка, она кажется безобидной, не хищник, а почему ж её на блесну ловишь? И я несколько раз сам ловил леща на блесну. И прямо на кусочки рыбы – того же леща ловил, и ничего.

Январова И.Г. –Да и потом что – тоннами что ли там валяются покойники?

Январов А.А. – Стерлядь живая форма, она в речке живёт. А осётр, белуга – они полупроходные, они нагуливаются в море, а на нерест заходят в пресную воду.

Шипицын В.Д. – А сейчас наставили этих ГЭС…

Январов А.А. – И они не могут подняться. Я еще когда учился там на ихтиолога, и вот говорили, что на каждой ГЭС у нас есть рыбоподъемники, которые подымают эту рыбу, а они там сгнили, заилились, заклинили, и вообще ни один не работает. Никто там рыбу не подымает. Может, подняли на уху два раза для себя.

Шипицын В.Д. – Ну, раньше я видел сам в Чебоксарском водохранилище, на ГЭС, вот там работники они для себя вот именно подымали подъемники.

Золотова Т.А. – Значит можно в принципе?

Январов А.А. – Ну этот объем не подымешь.

Шипицын В.Д. – Конечно.

Январов А.А. – Масса этой рыбы сколько же она идёт!

Шипицын В.Д. – Раньше, естественно, она с Каспия поднималась на свои места, где родилась, туда и приходит.

Январов А.А. – Она по составу, на вкус воду знает.

Шипицын В.Д. – Да. Ну тоже вот взять красную рыбу, да. Она же на Дальнем Востоке живет в море, там, кета, горбуша, подымается с моря, идет с солёного в пресную воду. Так идет ведь такими слоями, прямо вот так вот палку ставь, и палка не упадёт.

Январов А.А. – Они идут погибнуть и воспроизвести потомство.

Шипицын В.Д. – Да. И потом погибают.

Январова И.Г. – Вообще, я считаю, что рыба дура – это миф. Рыба не дура.

Шипицын В.Д. – Нет, нет.

Январова И.Г. – Вот раньше сети ставили из тряпки? Да, Вов?

Золотова Т.А. – Из тряпки?

Январова И.Г. – Да. Капроновые называются. И рыба шла. И ловили – забиты сети были. А сейчас она не пойдёт. Она пойдёт в тооооненькую леску, и то если пойдёт. А ты поставь вот рядом капрон – там рыбы не будет.

Шипицын В.Д. – Не, ну зимой ещё будет, и в нерест будет.

Январова И.Г. – Она уже знает. Она как-то чувствует или видит, или чего.

Шипицын В.Д. – У нас вообще и не было такого слова – капрон. Не знали. Кордовые сетки были. Ой, тяжёлые.

Золотова Т.А. – Тяжёлая работа?

Шипицын В.Д. – Я с детства не рыбачил сетями, но видел, как мужики мучаются. Это ведь мученье. До сих пор я не понимаю…Ладно, была голодуха там, нужда заставляла, а сейчас мне удовольствие нужно. Для чего мне вот это? Ну, хоть мизерную пенсию, но платят. Есть что покушать, на лекарства и прочее там. Это есть. Для чего мне лишнего-то? Удовольствие справить. А так – нет.

Золотова Т.А. – А удовольствие в чём?

Шипицын В.Д. – А вот понимаете, я сам, можно сказать, больной человек – давление и прочее, там сердечко. А на рыбалке я сижу, и у меня давление хорошее, за сердце ни разу не схвачусь – и всё нормально.

Золотова Т.А. – Почему?

Шипицын В.Д. – Не знаю.

Январов А.А. – Состояние души.

Золотова Т.А. – Как Вы сами объясняете?

Шипицын В.Д. – Да я не знаю, мне там хорошо просто.

Январова И.Г. – Когда поймал – адреналин. А это наркотик. И без этого уже не можешь. Уже требуют вот мозги.

Золотова Т.А. – Вот этого вот ощущения?

Январова И.Г. – Да. Вот это вот ощущение.

Январов А.А. – Бывают ситуации – шторм там, дождище, на лодке весь сырой, трусы даже сырые. Как-то добираешься до берега, вылазишь – живой, рыбы-то даже не надо. И не поймал, может, рыбу-то, всё порвал, всё потерял, всё унесло. Думаешь: «Всё, на х…, я в жизни больше никуда!» А потом рюкзак собрал – и вперёд всех прибежал.

Шипицын В.Д. – Правильно, правильно.

Январов А.А. – Если один раз почувствовал этот прилив, это уже…

Золотова Т.А. – То есть это надо почувствовать? Это должно быть прочувствовано?

Январова И.Г. – Ну, и потом это, если у тебя есть эти позывы вот к рыбалке, тянуло чтобы тебя, если нет, то…

Январов А.А. – Некоторых вот возьмешь с собой, он там и рыбу увидит, и поймает, но ему как-то… «Пойду лучше в магазине куплю! Да что я дурак тут под солнцем, под дождём!»

Шипицын В.Д. – Ко мне вот приходят: «Дядя Вова, продай!» Ну, я говорю: «Схожу». Вот они за рыбу дрожат, хотят её кушать, а рыбачить… Я говорю: «Ну, пойдем, пойдем со мной! Посидишь там». Ему не надо.

Золотова Т.А. – А сами Вы рыбу любите вообще?

Шипицын В.Д. – Нет. Я вот свежую, только вот принёс, кусочек скушаю. А если она вот в холодильнике пролежала, уже нет.

Шипицына С.М. – Я раньше могла, вот, карасей принесет, вот таких (показывает), нажарю сковород пять этих больших, и всё съем. А сейчас вот ни одной не съем. Всему своё время.

Шипицын В.Д. – Ну, это зависит от возраста. Мы с ней карасей одного-двух пожарим и не съедим.

Золотова Т.А. – А на рыбалке уху варите?

Январов А.А. – Бывает.

Шипицын В.Д. – Ну, естественно, возьмёшь там картошечки, лучку.

Январов А.А. – Именно свежую, чтобы на костре, с дымком.

Шипицын В.Д. – Почему же нет?

Золотова Т.А. – Ирина обещала рецепт ухи.

Январов А.А. – Ой, приезжали доценты там с Казани…они там что по ресторанам питаются, а тут на берегу по-простецки сидели на лавке.

Золотова Т.А. – Говорят, Никита Михалков на рыбалку сюда прилетает?

Январов А.А. – У нас приезжает этот…зам. губернатора Нижегородской области. Бараулин.

Январова И.Г. – У него еще сын умер от диабета, вот он часовню выстроил.

Январов А.А. – Вот часовня стоит на мысу блестит – вот это он поставил в честь умершего сына.

Январова И.Г. – В общем, вот рецепт ухи настоящей, волжской. Ну такая, какая она должна быть. Все ингредиенты для ухи кладутся в кастрюлю, т.е. это свежая рыба, картофель, картофеля очень мало кладется, очень крупно порезанный…

Январов А.А. – Вкус он перебивает…

Январова И.Г. – Вкус он перебьёт. Буквально пару картофель можно положить вот так кругляшами, порезанный, лук, естественно, репчатый, побольше туда кладётся, лаврушка, перец, хочешь горошком, хочешь россыпью, но горошком – лучше. Самый главный ингредиент – это подсолнечное масло – пару-тройку ложек. Всё это заливается холодной водой, добавляется соль и ставится на огонь или на костёр. И всё. Когда рыба сварится…

Январов А.А. – Закипела – 15 минут, и рыбу надо обязательно вытащить.

Январова И.Г. – Рыбу убираешь, картошка доваривается – вот вам и уха. Зелень обязательно.

Золотова Т.А. – А рыба что вообще не убирается?

Январов А.А. – Зачем? В тарелку отдельно. Уху ешь в одной тарелке…, юшку ешь, а рыбу уже вприкусочку.

Январова И.Г. – Да, все надо убрать, рыбу надо убрать. Если варить отдельно картошку, это получается рыбный суп.

Январов А.А. – Вот начинают добавлять, кидать, надо – загрузил, поставил – всё. Только надо рыбу вытащить потом. Она будет твёрденькая такая, сваренная и не расползется.

Январова И.Г. – Переваривать нельзя.

Январов А.А. – Мы даже дома варим вот так. Бывает охота иногда. Свежей рыбы принесёшь с рыбалки…

Золотова Т.А. – Альберт, а ваша самая главная рыба на данном этапе?

Январов А.А. – Ну, мы вместе поймали на 68. Это сом. Ну, это не самый был крупный. Были случаи у нас, вот я знаю, видел людей, я знаю их, 120 ловили. Пацан на сколько поймал – на 105 или на сколько?

Январова И.Г. – Я уже рассказывала.

Январов А.А. – Мы его знаем. Сколько ему – 10 лет что ли было? Поехал вот на рыбалку вот также. Повезло ему.

Январова И.Г. – Вот мужики вытаскивали, помогали.

Январов А.А. – Я к чему? Сом у нас не такой крупный, как на Дону. Ну, там 300 кг, 200 бывают. Там температура воды…

Золотова Т.А. – А они тоже долго живут сомы?

Январов А.А. – Да, да, да. 300 лет вот говорят…

Золотова Т.А. – Правда, что ли?

Январов А.А. – Да, да, да. И даже щука бывает долгожителем. Были поимки случаи. Но по щуке я не знаю – сколько. А сомы, вот да – триста лет…

Золотова Т.А. – Как вы его ловили?

Январов А.А. – А мы на перемёт ловили.

Золотова Т.А. – А что это такое?

Январов А.А. – Это натягивается поперёк течения, поперёк течения натягивается верёвка и на неё поводки – это называется леска и крючок большой, поводки с крючками. И на неё насаживается маленькая рыбка, должна быть она живая обязательно.

Январова И.Г. – Необязательно, можно и кусочки рыбы.

Январов А.А. – Можно и кусочки рыбы. И вот ждешь. Потом – раз, бум…Были случаи и уходили. Ну, там не знаю, были, конечно, таких размеров.

Золотова Т.А. – 70 кг – это как хороший человек!

Январов А.А. – Ну вот мы с ней боролись, руками, без темляка. Темляк – это крючок такой багор. Без него. Руками его за брылы берёшь. Самая интересная рыба была какая? Жерех был на пять семьсот, но поймала его жена. А я максимум где-то на три. Больше я жереха не ловил. Ну, как-то не получалось вот. Мы кидаем там метров чуть не сто, а она тут, далеко-то не умеет. Я кидаю – нет ничего, она – раз метров двадцать кинет – и жереха на полтора. Потом на два, на три, потом – раз у неё удочка-то в дугу! Мы уж тут помогли вытащить. Взвесили – пять семьсот жерех.

Шипицын В.Д. – У неё отец очень сильный рыбак был.

Январов А.А. – Он на спиннинг. Спиннингистов мало было. А вот он очень хорошо. Тогда надо было уметь кидать, катушки были не те. Это сейчас спиннинг – любой может кинуть.

Шипицын В.Д. – В то время и спиннингов, можно сказать, не было. Вот когда мы начинали рыбачить со спиннингами – лески-то, господи, было не достать, и блёсен не было, всё сами делали. Если достал леску, уж за нее дрожишь, чтобы где-то там узелок, там обрыв не получился. Где-то задел, аж вплоть до того, что ныряешь, отцепляешь. Это сейчас – любую, хошь норвежскую, хошь немецкую, хошь японскую…

Январов А.А. – Но удача… есть вот люди – везёт и всё. Вот он, грубо говоря, в ванной поймает. Пошёл и наловил.

Январова И.Г. – Как мой папа или как мой дед.

Шипицын В.Д. – Дед он именно с удочкой, со спиннингом он – нет.

Золотова Т.А. – А его как звали, деда-то?

Январова И.Г. – Геннадий Фёдорович.

Шипицын В.Д. – Нет, ещё дед был – Фёдор. Он, конечно, был работяга. Жили они во Владимирском…

Январов А.А. – Там ведь до Волги далеко тогда было.

Шипицын В.Д. – До Волги там было далеко, там луга были. Ну, у него в озёрах, там озёра были, заливные озёра, у него там в двух или в трёх стояли ботнякИ. Это долблёная, лодочки долблёные.

Январов А.А. – Берётся цельное дерево и с него лишнее убирается.

Золотова Т.А. – А из каких деревьев?

Шипицын В.Д. – Ну, это в общем-то из мягких деревьев делалось, чтобы легче было обрабатывать. Это, естественно, липа…

Январов А.А. – Смолили только её, наверно, потом.

Шипицын В.Д. – Ну, естественно. Только не изнутри, а снаружи смолили, чтоб не мазаться. И чтоб не рассыхалась она.

Январов А.А. – А сейчас из досок делают. Берут жестью, снизу жесть…

Шипицын В.Д. – Доски – борта…

Январов А.А. – И гудроном мажут.

Золотова Т.А. – Это долотом выдалбливали?

Январов А.А. – Да, специальные инструменты. Я знаю, в некоторых местах даже выжигали.

Шипицын В.Д. – Ну вообще-то надо очень большое дерево.

Январов А.А. – А так вот специальные инструменты эти.

Январова И.Г. – Я вот маленькая была, были огромные деревянные лодки.

Шипицын В.Д. – Ну это завозни, это для работы были.

Январов А.А. – На ботниках и сейчас ездят. Ну, они и сейчас есть, но они уже делаются из досок. Уже не выдалбливаются.

Шипицын В.Д. – Уже такого большого дерева у нас нет. Выдолбленное есть, днище выдолбленное и наращиваются доски сверху на борт, полторы там, две доски наращиваются.

Январов А.А. – Но они все равно называются ботниками.

Шипицын В.Д. – Потому что у них скорость гораздо лучше, чем, допустим, из досок сделана плоскодонка, она хуже идёт. А эта полукилевая она уже идёт получше.

Январов А.А. – Но на ней нужно уметь грести. Если сядешь первый раз – сразу перевернешься.

Январова И.Г. – Очень много смертей.

Январов А.А. – Да, если по пьянке или чего… Вода холодная.

Январова И.Г. – На них удобно удирать от рыбнадзора. Они вот как индейцы…

Шипицын В.Д. – А почему? Там все кусты, деревья. И вот среди деревьев затерялся.

Январова И.Г. – Казанка не заедет, а он туда – раз, раз…

Шипицын В.Д. – Там на моторе ведь они все. Винт там можно порвать, лодку повредить.

Золотова Т.А. – А вот про деда. У него стояли два-три ботникА…

Шипицын В.Д. – Ну, он ставил жаки, морды…

Золотова Т.А. – А что такое морды?

Шипицын В.Д. – Это ловушки, рыбные ловушки.

Январов А.А. – Ну, там из колец как бы. Туда рыба заходит, а обратно – нет. Они отличаются только размерами. Морды там поменьше, дураки побольше. Их по течению вытягивают.

Шипицын В.Д. – Дело в том, что раньше делали эти вот морды из ивы. Из прутьев плели. Вот как корзинки плетут. Вот такую же самую плели. Ну, я же говорю ниток не было.

Январов А.А. – По этому принципу промышленность стала делать вставные неводА. Ну они там красную рыбу ловят, там вообще может километр – полтора. По этому же принципу: рыба идёт, заходит в ловушку, а выйти обратно уже не может.

Шипицын В.Д. – Там в сетях делаются воронки, она туда заходит, а обратно…

Золотова Т.А. – Ну, там шире вход?

Шипицын В.Д. – И внутри еще есть воронка.

Январова И.Г. – Там как бы кольцо, их может быть несколько колец, и сетка, и замыкается как бы вход, и она [рыба] не может обратно.

Январов А.А. – И туда ловится любая рыба в принципе. Любая. Вот какая есть, любая заходит – и судак, и сом может зайти, и щука. Там на Куйбышевском только жаками ловят.

Шипицын В.Д. – А вот ниже ГЭС там в Чувашии, в Татарии там ловят плавнёй, плавают с сетями по течению. Ну и гребут, естественно, растягивают.

Январов А.А. – А у нас больше вставными здесь ставят.

Шипицын В.Д. – А зимой там не ловят сетями. Там ловят, как сказать, этими, жаками.

Золотова Т.А. – Жаки, морды – это разные?

Январов А.А. – Принцип один и тот же.

Шипицын В.Д. – У жака только есть крылья…

Золотова Т.А. – Что такое крылья?

Январов А.А. – Это помогает. Вот ловушка сама и ещё крыло как бы вытягивает. В нее рыба ударяется…

Шипицын В.Д. – Вот там зимой ставят эти жаки и ловят налима. В основном там налим. Промысловая рыба.

Январов А.А. – В каждом районе своя рыба, свои способы лова, свои места.

Шипицын В.Д. – А здесь у нас этими жаками зимой не ловят, здесь только сети.

Январов А.А. – Весной ставят, летом, ну, это по Ветлуге…где течение, где заливы.

Золотова Т.А. – А еще знаменитые рыбаки были у вас, о которых бы слава сохранилась? Так, чтобы о них вспоминали, кроме деда Федора. Багрянов вы говорили?

Январов А.А. – Промысловик он был, он жил на этом.

Январова И.Г. – Он и так рыбачил тоже.

Золотова Т.А. – Но и вы тоже знаменитое семейство.

Январов А.А. – Нас все знают.

Январова И.Г. – Ну, мы просто потому что много ездим.

Январов А.А. – Ну, мы из Волги практически не вылазим. По сей момент. А так мы круглый год.

Январова И.Г. – У Альберта работа была, то, что он рыбаков-любителей опрашивал, промысловиков.

Январов А.А. – Рыбу изучал. У меня две бригады рыбаков бывали. Они ловили рыбу сетями, а мы уже измеряли, взвешивали. Приезжали из ГосНИИОРХА, института, ихтиологи, вот с ними. Кандидаты наук, доценты. Выловят одну рыбу, и могут неделю ее изучать. Книжки пишут всякие. От кочегара до генерала видели. Вроде так мужичок в фуфайке, вот так сидим – ля-ля, а потом приезжает машина… Люди-то все одинаковые, выравнивает рыбалка.

Шипицын В.Д. – В Козловке так же вот сидели, там землянка у рыбаков, с кем я там был…, тоже с ихтиологом, приехал мужичок в рваной фуфайке. Туда-сюда, сели ужинать, самогонку тут выпил…генерал-полковник…рот разинули. За шестьдесят уже товарищ. Он с нами самогонку, вот уху нахваливает.

Шипицын В.Д. – Помнишь, как этот по бутылкам стрелял? Это вот с Чебоксар генерал приезжал. А что, у него омоновцы там, они с автоматами едут. Он генерал, он начальник, он едет пьяный…

Январова И.Г. – Мы раз цыганского барона видели с Альбертом.

Январов А.А. – Приезжал целый табор. Мы на берег приехали, сомёнка как раз поймали.

Январова И.Г. – А едет он, зараза, на лодке на казанке, на носовке кресло вот это крутящееся, прямо привинченное.

Январов А.А. – Ну, компьютерное. У него там, наверное, 200 кг весу. Думаешь, как кресло его держит. Они же золото любят эти цыгане, перстни.

Золотова Т.А. – А вот какие-то песни специальные рыбацкие есть?

Шипицын В.Д. – На рыбалке не поют. Там должна быть тишина.

Январов А.А. – Мы поём, когда уже с рыбалки едем.

Шипицын В.Д. – Приехал на берег, уху варишь, выпил, тут все русские песни…

Январов А.А. – «Из-за острова на стрежень».

Январова И.Г. – Или когда шторм, едем, боимся – «Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”».

Январов А.А. – А так специально – нет. На Волге что хорошо, выход энергии, пара, эмоции свои выплеснуть там. Никто не слышит.

Шипицын В.Д. – Ну, если на рыбалку едешь с кем-то, нужен напарник хороший…

Январов А.А. – Уже чтоб на него мог положиться…

Январова И.Г. – Чтоб понимал тебя с полуслова.

Шипицын В.Д. – Если сказал, значит, он сделает. Или он сказал, ты сделаешь. Это в обязательном порядке. Надо учить-то на берегу, а то что там на Волге – должны друг друга слушать. Это уже в обязательном порядке. И никогда не ругаться между собой.

Январов А.А. – Не поняли, встали на один борт – и всё, перевернулись и оба утонули.

Январова И.Г. –Но вообще рыбаки друг друга уважают и помогают. Если настоящие, нормальные. Вот случай сейчас расскажу. Вот в Троицком поехали мужики на рыбалку ночью, и лодка у них перевернулась. На Ветлуге.

Январов А.А. – На бревно натолкнулись.

Январова И.Г. – Натолкнулись на бревно, перевернулись. И вот каким-то чудом они так за борт держатся, и у одного телефон сухой остался. Они знают, что там рыбаки неподалёку есть и, значит, смогли позвонить, и вот эти рыбаки ночью их всё искали, искали и все-таки наши.

Январов А.А. – Они слышат шум, говорят – левей бери…

Январова И.Г. – Ни за что не бросят.

Январов А.А. – Правее…, и вот прямо на них, потому что темно, ничего не видно.

Январова И.Г. – Руки-то, говорят, не могли прямо отковырять.

Шипицын В.Д. – Это весна, осень, вода холодная. А еще сами одеты тепло, всё это намокло и вниз тянет.

Январова И.Г. – А настоящий рыбак он не бросит.

Январов А.А. – Потому что и его могут вот также потом бросить.

Январова И.Г. – Вот мы тоже…мужичок весной… Я всё мечтала кого-нибудь спасти. И, значит, катаемся тут с Альбертом по работе, смотрим…

Январов А.А. – А вода была холодной, начала лето…

Январова И.Г. – Потихонечку на вёслах гребём и слышим: «А! О! Помогите! Мужики помогите!» Тонет! Ух мы как поехали туда.

Золотова Т.А. – Спасли?

Январова И.Г. – Да.

Январов А.А. – А он на старой лодке, а у него там, наверное, семь заплат, первый раз выехал, лодку-то больно не проверил, и у него пошло. Бывает вот так, старые лодки, а она у него из двух отсеков, половина-то у него лопнула, а половина – осталась. И всё у него, вода. У него паника. 90% процентов не тонут, а сердце, от страха умирают.

Шипицын В.Д. – Дело в том, что эта лодка вот резиновая, она может быть, и два отсека лопнет. Она не утонет. За неё держись, а она не утонет.

Январов А.А. – У него паника…

Январова И.Г. – Вот когда мы его к себе в лодку, значит, затаскивали, у него колени тряслись.

Январов А.А. – Мы у него рыбу всю спасли, все удочки.

Январова И.Г. – И ещё мы лодку у него утащили на берег.

Золотова Т.А. – Благодарил?

Январов А.А. – Его трясло. Но он благодарил, благодарил.

Январова И.Г. – Мы его на берег высадили, перекрестили и поехали.

Январов А.А. – Я сейчас даже не помню, как он выглядит, кто он, чего. Не знаю, может, вспоминает добрым словом. А если бы нас не было? Он бы не утонул, а от страха…

Шипицын В.Д. – Или переохлаждение было.

Январов А.А. – Да, да, до берега далеко.

Январова И.Г. – Сколько раз мужики у нас…, вот Петя Шемякин, приятель, рыбачил, на носовку встал – упал. А сапоги-то болотные, а вода-то раз – и всё. Как-то сумел выплыть – не знаю. Прямо зацепился за лодку.

Золотова Т.А. – А вообще, бывает, гибнут?

Январов А.А. – Практически каждый год кто-нибудь…

Золотова Т.А. – Именно рыбаки?

Январов А.А. – И рыбаки, и промысловики…

Шипицын В.Д. – Я раз тоже чуть не утонул.

Январов А.А. – И рыбаки бывает, и промысловики бывает. Особенно по весне, по осени, когда вода холодная.

Шипицын В.Д. – Первый лед еще был. Ну нашли мы, с вечера еще нашли леща. А я во вторую смену работал. Отработал, утром, часов в шесть утра, темно еще было, побежал, в три часа на работу опять нужно, место занять там, туда-сюда. А ночью прошёл караван, раньше ледоколы проводили караван там – семь-восемь самоходок.

Золотова Т.А. – Самоходки – это что?

Январов А.А. – Это баржа, но плавучая.

Шипицын В.Д. – А ледокол впереди, он ломал лёд и, видать, волной раскачало, тут лёд отошёл, вот, где раньше, помнишь, был Гортоп-то. Вот тут, где картошку грузили. Ну, я шагаю, ледок маленький образовался, где трещина-то, и снежком ее немножко потрусило. Я шагаю, а там бур, а ящик, сейчас так не ношу никогда … и я на лед-то раз…, а ящиком за лёд цепляюсь… Ватные брюки, это сейчас одежда вся лёгкая, а в то время была тяжёлая. Всё намокло, я, наверное, минут пять там бултыхался. А никого нет, чтобы мне руку подал. А потом смотрю, через бордюр перелазит один. Я ему кричу, а он меня не видит. Бежал, бежал, потом увидел меня, бур разложил, подал, я выбрался. Ужас. Пока там всё слил, на мне всё замёрзло, а градусов десять было морозу-то. Думаю, как мне до дома-то? Я не могу шагать. Кое-как залез, там машина стояла – 66-ой (ГАЗ-66). Шофёра попросил: «Довези до базара». От Гортопа он меня довёз.

Шипицына С.М. – А помнишь, ты еще провалился в Крещенье?

Шипицын В.Д. – Я зимой сетку тащил и задом шагал, и в ту же полынью, где мы только до этого вытаскивали сетки, сам туда же обоими ногами. Хорошо она небольшая была, я ж… на лёд сел. Хорошо отвезли.

Шипицына С.М. – Искупался в Крещенье.

Шипицын В.Д. – Дело в том, что вот, допустим, на рыбалку, я считаю, что на лодку садиться пьяным нельзя. Пошатнуло – и вывалился, и всё. А если хочешь выпить… я сколько раз говорил… вот её брат, он выпивал, да и сейчас выпивает: «Коля, приедем домой, поставлю я тебе бутылку – пей. Ну, чего, для чего ты тут». Во-первых, тут не до разговоров, а у пьяного язык… надо болтать о чем-то, он отвлекает от самого процесса, а тут надо рыбачить. На берег приедем, господи, запейся. И самое главное – не утонешь.

Золотова Т.А. – Светлана, а вы тоже вместе с Володей рыбачили?

Шипицына С.М. – Нет. Раньше с плотов рыбачили, маленькие были. Раньше ведь плотов очень много было.

Шипицын В.Д. – Отопление было… ни газа не было, ни угля, всё отопление было на дровах. И в школах, и в больницах. Во всех учреждениях, везде стояли печи. Много очень привозили сюда плотов, тут специально нанимались, пилили, кололи, потом развозили. Машин не было, на лошадях.

Золотова Т.А. – А женщины раньше вообще не рыбачили?

Шипицына С.М. – Есть которые и раньше.

Шипицын В.Д. – И сейчас.

Золотова Т.А. – Говорят, больше стало женщин.

Шипицын В.Д. – Больше.

Золотова Т.А. – И не запрещалось женщинам? Мужчины к этому нормально относились?

Шипицын В.Д. – Я ненормально отношусь к этому. Потому что…есть которым это удовольствие составляет, как и мне, но у меня почему-то с детства такая ассоциация, что не женское это дело – рыбачить. Вот я знаю, сколько там молодежь ездит в субботу, в воскресение, у них выходной, они специально убегают из дома вино пить. От семьи, чтобы немножко отдохнуть, немножко расслабиться. Особенно это заметно, когда йошкарлинцы приезжают, и из Чебоксар чуваши приезжают. После них одни пустые бутылки. Другой раз подходят: «Дяденька, продай рыбки». Он же с рыбалки, ему надо домой что-то, отчитаться перед женой. «Да на ты, господи!» Я их понимаю, они едут отдохнуть. Но это я не приветствую летом, да и зимой, смотришь, на льду лежит, засыпает пьяный. Мы на рыбалке стоим, в основном, мужчины. А сейчас и женщины, особенно зимой. Ну, встал я оправиться, а все одеты одинаково, что женщина, что мужчина. А откуда знаешь, кто там сидит – женщина или мужчина? И вообще-то это всегда было мужское дело – охота, рыбалка.

Золотова Т.А. – Всё-таки особое отношение у Вас к женщинам?

Шипицын В.Д. – Да, конечно. Женщина всегда была – очаг дома, а мужик – добытчик.

Золотова Т.А. – А Ваша основная работа?

Шипицын В.Д. – Ну, в общем-то я до армии работал на катере мотористом. Я, правда, служил 12 лет. Я на сверхсрочную оставался.

Золотова Т.А. – На флоте?

Шипицын В.Д. – Нет, я был танкистом. Сначала в Германии служил, потом на Дальнем Востоке. И рыбы очень много разной перевидел. В Германии редко, конечно, удавалось порыбачить, а на Дальнем Востоке почаще. Сначала в Первой армии служил, это в Дрездене, а потом в Третьей армии – это Магдебург. У меня дочка там родилась.

Золотова Т.А. – А потом вернулись сюда?

Шипицын В.Д. – А потом с Дальнего Востока, там детям пошел не климат – зимы очень суровые, сын чуть вообще не замёрз там. Со школы возвращался, хорошо наши ехали, прихватили его. А потом пришлось уволиться. Сюда приехал, здесь на завод устроился. Сначала на «Копир», потом перешёл на «Потенциал». А тут больше где работать? Вот два заводика.

Шипицына С.М. – Мы сюда на время приехали, но остались навсегда. Мы хотели в Волгоград уехать. Я бы по специальности там работала.

Шипицын В.Д. – Она в Новочебоксарске кончала химический техникум, а там сестра у неё на Химкомбинате работает. Начальником цеха что ли она была? Они и сейчас там живут. Звали туда. Ну, вроде поехали, туда-сюда. А почему-то остались тут. Тут, вроде, одна мать, другая мать.

Шипицына С.М. – На работу тоже устроилась по химической части. Ушла в сорок пять лет на пенсию, так что и нечего было туда ездить. И остались мы.

Плотникова Е.А. – А про дядю чуть-чуть рассказать. Про рыбака. Пожалуйста.

Шипицын В.Д. – Про Иринкиного отца? Он у нее был интересный. Ну как вот Альберт говорил, люди есть разные. Один везучий на рыбу…

Золотова Т.А. – И ты это никак не объяснишь? Ни мастерством, ни снаряжением?

Шипицын В.Д. – Ну, мастерство тут, естественно, влияет, и снаряжение, но у каждого свои секреты. Вот он, как в помойное ведро брось его, он и там поймает. Есть такие люди. Другой раз вот с ним даже идти не хочется – он ловит, а ты смотришь. Он может быть просто быстрей соображал, откуда её поймать. И ты поймаешь, но это мастерство, быстрей надо, чтобы дошло до тебя, где рыба сегодня, на что она клюёт, на какую снасть. Опыт, конечно, это великое дело. А то другой раз вот сидишь в одной лодке, у меня клюёт, у товарища не клюёт. И снасти мои, и корм мой, всё опустил, а у него не клюёт. А бывает наоборот.

Шипицына С.М. – А вот раньше в Волге все равно рыбы было больше. Вот мы бывало пойдем, я бельё пока полощу, он спиннинг кидает и уже две-три щучки поймает. Мы раньше на берегу жили, и рыба была, и всё.

Шипицын В.Д. – Мы раньше на берегу жили, были мостки для полоскания белья специальные. На коромысле там в корзинках ей принесёшь, со спиннингом рядом стоишь.

Шипицына С.М. – А сейчас – кидай ни кидай.

Золотова Т.А. – Надо выходить на лодке?

Шипицын В.Д. – Дело не в этом даже. Просто в восьмидесятые года здесь у нас щуки было очень много. Прямо вот в этой акватории в нашей…

Шипицына С.М. – Чехони много было…

Шипицын В.Д. – Чехони было много, да.

Шипицына С.М. – Вот я один раз всего ходила на ершей, резинку тянула. Ершей, чехони было тогда... Прямо вот резинку закинешь и вот её тянешь – раз! – вытянешь, глядишь – поймала. Один раз я ходила, наверное. Вот у нас дочка, она вообще без рыбалки не может.

Шипицын В.Д. – Она и с удочкой, и со спиннингом ходит рыбачить.

Золотова Т.А. – Взрослая дочка-то, да?

Шипицына С.М. – 41 будет.

Шипицын В.Д. – У меня уже внуки. Одному 20…

Шипицына С.М. – Два внука, один любит рыбачить, а другой даже и не признает.

Шипицын В.Д. – Ему компьютер и всё – больше ничего не надо.

Шипицына С.М. – А тот вот любит. И Татьяна у нас, пошли в этот раз гулять, три спиннинга закинула, говорит, сазанчиков поймала трёх штук. Вот и всё. Она вот любитель. А я нет вот.

Золотова Т.А. – Владимир, а вы с какого года?

Шипицын В.Д. – С пятьдесят третьего.

Золотова Т.А. – Ещё можно рыбачить.

Шипицын В.Д. – Я и хожу, и зимой, и летом.

Золотова Т.А. – Часто?

Шипицына С.М. – Когда увезут на машине.

Шипицын В.Д. – Уже сам я ходить не могу. Меня только если вот везут. Ну как – хожу, но тяжело уже. Допустим, нести, надо снасти нести и прочее всё. Мне уже тяжело. Внук, если он шагает со мной, он всю эту амуницию тащит, я тогда еще с палочкой потихонечку.

Золотова Т.А. – А секретами своими делитесь с молодежью?

Шипицын В.Д. – Ну, а как же, обязательно.

Золотова Т.А. – Рассказываете, что к чему? Не жалко?

Шипицын В.Д. – Нет. Я чего…все мы смертные, может быть, я считаю, может ну год, максимум…но не больше, у меня забиты вены.

Золотова Т.А. – Тромбофлебит?

Шипицын В.Д. – Да. И ноги не шагают уже. <…>

Шипицына С.М. – А вы рыбу ротану видали?

Золотова Т.А. – Нет, но я слышала о ней.

Шипицына С.М. – Мы, когда на Дальнем Востоке были, в Амурской области. В каждой луже эти ротаны были.

Шипицын В.Д. – Я первый раз поймал когда, я еще ее не видел. Поехали отдохнуть. Забросил. Смотрю – клюёт – раз! – ротан, а я не знал, что это ротан. Чёрная, голова здоровая – господи! Потом мне говорят – ротаны.

Золотова Т.А. – Их едят ведь?

Шипицын В.Д. – Мясо очень вкусное.

Шипицына С.М. – И котлеты очень хорошие из этих ротанов.

Золотова Т.А. – Искусственно выведенные?

Шипицын В.Д. – Нет, нет. Даже жители в Амурской области называют ротанами…

Золотова Т.А. – По рыбе…

Шипицын В.Д. – Да…А она, вот сколько было, замёрзнет во льду, неделю лежит, брось её в воду, она оттаяла и поплыла. Это как лягушка.

Шипицына С.М. – Потом здесь увидели в первый раз.

Шипицын В.Д. – А здесь вот очень много ловят её. Особенно по первому льду.

Золотова Т.А. – А отношение к ней какое-то отрицательное.

Шипицын В.Д. – Мясо сладковатое, белое…

Шипицына С.М. – Как у щуки…

Шипицын В.Д. – Даже на минтай больше…

Шипицына С.М. –Но ест – дай гвоздь – и гвоздь.

Шипицын В.Д. – Вот я на что ловил: на яйца, на хлеб, на колбасу, на червей – ну на всё. На всё, что ни бросишь. Вот было очень много карасей, где вот этот канал, карасей было очень много, сорожка там, верхоплавка, они всё сожрали, там ничего сейчас не осталось, одни ротаны.

Золотова Т.А. – А самая вкусная рыба какая?

Шипицын В.Д. – Как приготовишь.

Шипицына С.М. – Мне линьки нравятся.

Шипицын В.Д. – Мне в общем-то налим нравится.

Золотова Т.А. – А здесь налимов нет?

Шипицын В.Д. – Есть.

Шипицына С.М. – Но мало.

Шипицын В.Д. – Сейчас не сезон налима. Он…

Шипицына С.М. – Сезон где-то в декабре.

Золотова Т.А. – А сейчас что?

Шипицын В.Д. – Сейчас – лещ, уклейка, карпы, сазаны.

Золотова Т.А. – Судаки?

Шипицын В.Д. – Белая рыба сейчас есть – судак должен быть, щука. Это всё должно быть.

Шипицына С.М. – Я за налимами езжу в Козловку, в Чувашию.

Шипицын В.Д. – Здесь не ловят… как… ловят, но очень мало. Это специальный лов. Это не просто так. Это надо специальные для этого снасти, а мы ведь это привыкли, чтобы на одну снасть можно было ловить всю рыбу. Допустим, там и леща, и сорожку, и окуня, а это специальная снасть нужна. И специально идти вот с этой снастью, чтоб только налима ловить. Можешь там просидеть целый день и ничего не поймать.

Шипицына С.М. – Это у нас до Волги очень далеко, а в Козловке у нас прям вот так спустился… Прямо наловит и крикнет: «Домой иду, готовь!»

Золотова Т.А.: Владимир Дмитриевич, Светлана Михайловна, огромное спасибо вам за интереснейшую беседу, доброго здоровья и до новой встречи!

Аудиофайлы

1. О кукане
2. О кольцовке
3. Как лодки строили
4. О ботниках, аханах, слани
5. Рецепт ухи настоящей, волжской
6. О рыболовных снастях
7. О взаимовыручке рыбаков
8. Случай из жизни